Старик ехал на скрипучей повозке, увешанной стогами сена, подгоняя свою лошадь по пыльной дороге. День был жарким, и солнце безжалостно палило, когда вдруг колесо его повозки с грохотом наткнулось на огромный камень. Старик с трудом удержал вожжи, и как только стих скрип дерева, он заметил нечто странное — из-за камня медленно выполз змей.
Но не обычный то был змей — громадный, чешуя его блестела на солнце, а тело полностью покрывало камень, словно обвивая его в кольцо. Старик ахнул и торопливо спрятался за повозкой, укрывшись сеном, будто тонкая преграда могла спасти его от такой напасти.
Змей не спешил нападать. Он тихо подполз и вдруг заговорил человеческим голосом — громким и шипящим, но удивительно спокойным:
— Не бойся меня, старик. Я — хранитель этих полей, и не позволю чужой ноге истоптать их.
Опешил старик, глядел на чудо чудное и не знал, что сказать. Решив задобрить змея, он развязал котомку и вынул ломоть хлеба. Раскрошил его в ладонях и рассыпал перед змеем. Тот змей махнул хвостом, сгребая крошки в кольцо, и вдруг из земли проросло стройное дерево. Ствол его крепчал и тянулся к небу, а на самой верхушке вновь показался змей.
Мгновение — и змей взвился ввысь, исчезая в лучах солнца. Лишь верёвка, свернувшись кольцом, упала с небес старику прямо в руки. Потрясенный чудом, он привёз её домой и положил в хлеве, решив сохранить как знак небесной милости.
Но ночью послышался громкий рёв из хлева. Старик поспешил туда и увидел — на месте верёвки вновь извивался тот самый змей. Он поднял голову и сказал:
— За твою кротость я буду служить тебе вечно. Я стану хранить твой скот и не дам ему разбредаться ни днём, ни ночью.
И правда — с той поры животные старика не покидали двора, паслись дружно и спокойно, словно невидимая сила держала их вместе.
Так старик понял: не всякое страшное несёт беду. Порой сила, способная разрушить, находит себе лучшее применение, становясь защитником от других бед.