В далекие времена, когда солнце еще помнило имена забытых богов, раскинулось на земле царство, подобное драгоценному камню в короне мира. Благословенная земля эта знала лишь изобилие и покой, ибо правил ею царь мудрый и справедливый, чье сердце билось в унисон с сердцами подданных.
Но время — неумолимый владыка даже над владыками — коснулось седой головы правителя своей холодной рукой. И когда последний вздох покинул уста старого царя, завещание его прозвучало как последний аккорд величественной симфонии: двум сыновьям, равно любимым, разделить отцовское наследие. Старшему — земли северные, где встает заря, младшему — южные, где она засыпает в объятиях горизонта.
Любовь отцовская не ведала различий между сыновьями, и потому не пожелал он одному возвыситься над другим.
Но в сердцах молодых правителей, словно семена, проросли честолюбие и гордыня. Каждый возжелал затмить брата славой своих деяний, доказать, что именно в его землях подданные вкушают истинное счастье. Так началась гонка, что обернулась проклятием для обеих частей некогда единого царства.
Годы текли, окрашенные кровью междоусобиц и слезами народа. Братья, забыв заветы отца, превратили цветущие земли в поле брани. Подданные их, некогда знавшие лишь достаток и мир, теперь изнемогали под бременем бесконечных войн. Но в сердцах простых людей все еще теплилась надежда — верили они, что придет день, когда вернется мир в их дома.
Увы, годы проходили, а мир оставался лишь мечтой.
Соседние владыки, словно стервятники, кружили над ослабевшими землями, выжидая момент, когда смогут поживиться чужим несчастьем. И вот к младшему царевичу явились чужеземцы с речами сладкими, как мед, и с лицами, полными притворного сочувствия.
— Память о твоем мудром отце священна для нас, — шептали они, — и потому желаем мы помочь тебе обрести мир с братом. Есть у нас план: мы тайно приведем старшего брата к тебе, чтобы вы смогли примириться за отцовским столом. Лишь укажи нам путь во дворец брата.
Сердце младшего царевича, истерзанное годами вражды, жаждало примирения. Любовь к брату, погребенная под слоями гордыни, вновь проснулась в его груди. И согласился он, не ведая, что чужеземцы эти — не ангелы мира, а демоны алчности, что жаждут лишь новых земель для своих владений.
Но замысел их был темен, как ночь без звезд.
Прошло несколько дней тягостного ожидания, когда примчались к младшему царевичу стражники, бледные от ужаса:
— Государь! Чужеземцы напали на царство брата твоего! Земли его почти захвачены, а сам он… о нем нет вестей с тех пор, как враги проникли в его дворец.
Словно молния, пронзила осознание душу младшего царевича. Он понял, что стал орудием в руках коварных чужеземцев, что его любовь к брату обратили против него самого. Предательство — горше полыни — наполнило его сердце, ибо потерял он и брата, и царство, и честь.
Так завершилась история двух царевичей, что могли бы править в мире и согласии, но позволили гордыне и чужой лжи разрушить наследие мудрого отца.